Весь день мне казалось, что этот день будет особенным. Но только вечером я поняла почему. Небольшое придорожное кафе славилось тем, что здесь была лучшая еда во всем городке. А еще здесь было крайне тихо. Но сегодня эту тишину разорвал звук колокольчика, заставивший всех посмотреть на открывшуюся дверь. Мое сердце застучало как прокаженное, пока вошедший писатель окидывал взглядом местных завсегдатаев. Я его видела и раньше по телевизору, в какой-то модной передаче. Он был так знаком, так близок, что казалось, я его знаю всю жизнь.
Его усталый взгляд и растерянная улыбка говорили о том, что он давно за рулем, давно без нормального отдыха. Его бесконечные интервью, поездки по городам, рекламные кампании и бесконечные ожидания от него новых шедевров убивали в нем... творчество. Он стал не писателем, а машиной, извергающей слова, которые ему диктовал мир.
Мне же захотелось спасти его. Спасти от этого мира, от этих ожиданий, от этого бесконечного потока слов, который уже не свой, а диктованный другими. Я хотела показать ему другую жизнь, жизнь в тишине, среди гор, где нет ни одного телефона, ни одного журналиста, ни одного читателя.
Когда он заказал кофе, я заглянула в свою сумочку. Ровно сегодня прикупила сильного снотворного, и что это, если не сама Судьба? Я дождалась, пока Лиза отвлечется в свой телефон, заулыбается пришедшему сообщению, и подлила писателю в кофе снотворное. Не много, только чтобы он уснул. А затем забрала свой заказ, поблагодарила повара и поспешила покинуть кафе.
Снег шел без перерыва, и он был все еще гуще и пушистее. Заметив, как писатель покидает кафе, а затем бредет к своей машине, я скрылась за колонкой с бензином, оставаясь в тени ночи.
Мое лекарство действовало не сразу, и я точно могла сказать, что за руль писатель сесть не успеет. Едва с его рук выпал ключ, я вышла из своего укрытия. Снег заглушал мои шаги, а тьма скрывала мои намерения. Он опустился на землю. Я подошла к нему, присела на корточки, легко подцепила пальцем ключ от автомобиля, и помогла ему сесть в машину.
Вышедшие парни из кафе громко рассмеялись, но, кажется, до моей возни им не было никакого дела. Сев в автомобиль, я завела его, а затем взглянула на писателя, легкими движениями стряхнула с пальто снежинки.
Я вела машину по заснеженной дороге. В салоне царила тишина, нарушаемая только тихим урчанием двигателя и шумом снега, попадающего на стекло. Он спал глубоким сном, лицо его было спокойным и расслабленным. Мы выехали из города, оставив за собой последние огни. Снег падал все гуще, и видимость ухудшалась. Но я знала дорогу, по которой ездила каждый день. Когда писатель стал медленно просыпаться, машина подъезжала к дому по заснеженной дороге. Не огромный, но уютную домик с высокой крышей и большими окнами, утопающий в белом снеге. Он был затерян среди лесов и гор, и никакие случайные люди до него не смогут добраться. Это было мое убежище, место, где я могла быть собой.
Я остановила машину перед домом и выключила двигатель. Я вышла из машины и подошла к нему, нежно погладила его по волосам.
- Проснись, любимый, мы дома.
Утопая в снегу, мне удалось поддержать его, и почти без проблем завести в дом. Я зажгла камин и поставила на плиту чайник. Я сняла длинный утепленный плащ, аккуратно развесила его у двери на плечиках.
- Добро пожаловать домой. - улыбнувшись своей самой очаровательной улыбкой, сказала я ему тихо. - Сейчас мы выпьем чай, и я все тебе расскажу...

Отредактировано Emma Holt (2024-08-20 16:54:21)

Я улыбнулась, увидев, как он приоткрывает глаза. Тяжело, с болью, но он пробуждается. "Любимый" - это то, что я чувствую к нему, и то, что я хочу слышать от него. Подсев к нему на диван, я прижалась рукой к его холодной руке. Его кожа была не просто холодной, она была ледяной. Я понимала, что он был на грани замерзания, но теперь он в безопасности.
А вот вопрос заставил меня смущенно улыбнуться. Я подняла взгляд на книжную полку, где помимо ряда книг находились разные фотографии. Фотографии моего писателя. Я поднялась, прошагав к полке, аккуратно достала одну из последних работ великого гения, и довольная развернулась, демонстрируя мрачную обложку с надписью - "Jezebel".   
— Меня зовут Джезабель! - ответила я, глядя на него с нежностью и радостью. — Разве не узнаешь? - мой несколько недоуменный взгляд скользнул от писателя к открывшейся странице. - "Ее волосы, словно золотой водопад, спускались на плечи, отбрасывая тень на лицо, и переливались в свете камина тысячами оттенков, от бледно-желтого до ярко-медового. Они были густыми и шелковистыми, как тончайшая ткань, и каждый локон казался отдельной жизнью, полной тайн и красоты. Лицо ее было нежно очерчено, с гладкими линиями скул и нежным подбородком, который добавлял ему независимости. Карие глаза, глубокие и проницательные, как ночное небо, смотрели на меня с нежной заботой и тайной грустью, словно видевшие многое, и знавшие многое. В них таилась тайна и страсть, которая манила и притягивала, как огонь мотылька в темноту..." Разве не похоже на меня?
Поставив книгу на место, я вернулась на диван, прижалась к нему, положив его холодные руки на свои. Я хотела поделиться с ним своим теплом своим жизненным огоньком.
— Ты очень сильно замерз. - сказала я, поглаживая его волосы. Я осторожно сняла с него мокрое от подтаявшего снега пальто. — Я приготовлю тебе горячий чай. - сказала я, аккуратно развешивая пальто на стул у камина. А затем подняла с кресла теплый плед, набрасывая его на писателя. — Тебе нужно согреться.
Я вернулась к плите, где на медленном огне стоял чайник. Он был заметно старым, с потертой эмалью, но по-прежнему верный слуга, который годами согревал меня. Из его носика вырывался звонкий свист, словно песня старой птицы, сидящей на ветке. Свист был громким и звонким, но постепенно становился тише, превращаясь в шепот, пока не затих совсем, оставив после себя тишину и легкий пар, который вился вверх, словно душа снега, уходящая в небо. Я заварила чай с травами. Их аромат был сильным и слегка сладковатым, с нотками леса и меда. Я добавила немного медленно кипящей воды в чашку и положила туда горсть сухих трав. Травы зашипели, словно просыпаясь от сна, и запах их ароматов наполнил весь дом. Я оставила чай настояться, глядя, как травы медленно опускаются на дно чашки, а вода становится темнее и насыщеннее.
— Вот... - сказала я, подходя к нему с чашкой чая. — Пей медленно, чтобы не обжечься.

Отредактировано Emma Holt (2024-08-20 16:55:04)

Я с восторгом смотрела на него, словно терялась в его глазах, которые полны недоумения и непонимания. В каждом его движении, в каждом жесте я видела какую-то прелесть, заставляющую мое сердце биться быстрее. Каждый элемент его образа притягивал меня, - его озадаченный взгляд, как будто он блуждал по знакомому, но вызывающему страх месту, машинально искал ответы на непонятные вопросы. Этот контраст пугал его, а меня, наоборот, наполнял энергией.

Внутри меня раздавался тихий смех, подхваченный волнением. Все эти книги, все эти истории, которые переплетались между собой, как корни старого дерева, затаскивая меня в самую суть существования. Я чувствовала, что именно здесь и сейчас я должна открыть ему мир, полный смыслов и ощущений.

— Ты не представляешь, как это прекрасно! — сказала я, а голос мой звучал с невероятной искренностью, наполняя пространство волшебством. — Это невероятная удача, что мы встретились сегодня! Как же это странно и прекрасно! Словно вселенная сошла с ума и выбрала нас, чтобы открыть свои тайны в этот замысловатый вечер! - стоило мне произнести эти слова, я почувствовала легкую дрожь. Нельзя позволить ему сбежать, не погрузившись в эту симфонию безумия, где наши сердца будут танцевать, словно безумные влюбленные под лунным светом!

Я не могла сдержать улыбки, которая вспыхнула на моих губах, как огонек в темноте. Мне хотелось, чтобы он почувствовал мою уверенность, мою силу, мою жажду поделиться этим удивительным миром. Я смотрела на него с восхищением, как художник на самое прекрасное вдохновение. Его глаза искали укрытие и понимание, а я хотела показать ему, как это — быть свободным в бескрайних просторах фантазии.

— Ты можешь уйти, если захочешь... — произнесла я, иронично усмехнувшись. — Но только посмотри на улицу... Ветер воет, снег кружит как безумный. Надвигается буран, а здесь... Здесь так уютно, так тепло. Разве ты станешь рисковать, когда за окном такая метель? А мой чай... Он и правда волшебный.

Я взглянула на него, и в этот момент мне захотелось, чтобы он прикоснулся ко мне, раскрыл мои секреты, как бы странно это ни звучало. Но, знаете ведь, здесь, в этом безумном мире, нужно быть смелым.

— Ты должен остаться. Ты ведь помнишь? Джезабель всегда знает, что делает.

— Головная боль? — я погладила его по волосам, невольно сдерживая желание поцеловать его в висок. Он такой беспомощный в этом состоянии, весь сжатый, словно готовый вот-вот разлететься на мелкие кусочки.

— Да, подожди немного, сейчас я дам таблетку. — поднявшись, я прошла к одной из тумбочек, нашла в аптечке нужный препарат. — А телефон… кому ты хочешь позвонить? Сейчас со связью беда, за окном буран, как-никак.

Я протянула ему небольшую плоскую таблетку, следом протянула и стакан с водой. Он посмотрел на меня с такой просьбой в глазах, что я потянулась к нему и легко коснулась его лба, проверив температуру. Может быть, это и правда была не просто головная боль, но что-то более серьезное?

— Тебе лучше полежать, — прошептала я, присаживаясь рядом. Я не хотела, чтобы он уходил. Я хотела, чтобы он отдохнул, чтобы эта боль ушла, как уходит снежная буря, оставляя после себя только безмятежную тишину. Слова сами собой слетели с губ. "Поспи немножко, а я посторожу". Я провела рукой по его волосам...

- Ансель... - кажется в четвертый раз позвала я, но едва ли смогла добиться хоть какой-то реакции. Отставила пару стаканов кофе на стол, обошла стол, заглядывая через плечо Анселя на экран монитора. Взгляд пробежался по строчкам, и мой взгляд тут же нахмурился. Эта Джезабель настоящая сумасшедшая, раз так спокойно пичкает писателя таблетками, можно же и отравить, если совместить несовместимое. Кто, если не я об этом знает?

- Будет очень хорошо, если писатель доживет до утра... Что за таблетку она ему дала? - оставаясь вот в таком же положении, я скользнула взглядом выше, пытаясь отыскать название лекарства. Но так ничего и не обнаружила. Очень правильный ход не уточнять что именно, с этим нельзя было поспорить.

- Может стоит сделать небольшой перерыв? - наконец обращая внимание на себя, я выровнялась, возвращаясь обратно к кофе. Поспешила пояснить, указав на наручные часы. - Три часа смотреть в экран очень вредно.

- Ну почему же сразу рохля и размазня? Как по мне, он просто не успел прийти в себя. А мысль с наркотиком не стоит сразу отбрасывать. - наблюдая, я невольно улыбнулась. Написание книги очень сложный процесс, и иногда стоит вот так поразмыслить, чтобы найти достойное продолжение. Да и... Просто наблюдать весьма интересное занятие.

Я вернулась к ноутбуку, заглянула еще раз. Герой казался вполне рациональным, демонстрировал инстинкт самосохранения, чтобы спастись от чокнутой фанатки. А вот фанатка была слишком... Адекватной? Хотя нет, не то слово.

- Что, если сделать попытку побега? Вот тогда Джезабель в полной мере и покажет свою... Ненормальность. Предположим, оглушит чем-то тяжелым писателя... - прицениваясь, я подняла со стола держатель для книг, но тут же отставила его обратно. - Нет, таким можно и убить... Или шприц! "Козырь в рукаве", еще порция снотворного, или наркотика.

Расхаживая по небольшому офису, я рассматривала разные варианты дальнейшего развития, включая и зависимость от препаратов, после чего сам писатель не захотел бы уходить. И сама же отбросила эту мысль. Лучше тогда держать его в замкнутом пространстве, нежели убивать, накачивая наркотой.

- Но и от снотворного может случиться зависимость... - вырвалась мысль уже вслух, когда я вернулась на свое место. Сцепив руки в замок, я опустила на них голову, внимательно, возможно даже чересчур, наблюдая за Анселем. Задумалась, а как бы поступила я, похитив писателя? Наркотик не вариант. Его слишком сложно достать, да и с дозировкой угадать тяжело. Не сильный передоз еще можно откачать в домашних условиях, а вот если переборщить... Либо обращаться в больницу за помощью, либо выкапывать на заднем дворе яму побольше... Снотворное эффективно, но так же вызывает привыкание. После постоянного употребления можно вызвать не только постоянную мигрень, но и отбить напрочь сон, а это чревато тяжелыми последствиями.

- Паралитические препараты? - и снова мысль сорвалась с губ, вынуждая меня выровняться. - Тетродотоксин может парализовать на короткое время, пара капель в стакан с водой, и тогда...

А что тогда? Писатель не сможет добраться до двери, не то, чтобы открыть ее. Будет в сознании, возможно ощущать сильную слабость, временно потеряет способность ходить... Сбивая сама себя с мысли, я тяжело выдохнула. Нет, мой внутренний генератор идей для сюжетов давал сбой. Да и в голову приходили лишь самые чокнутые мысли.

Я улыбнулась, поднимая свой стаканчик и делая глоток. Горячий аромат кофе с корицей приятно обволакивал меня. Три часа работы – это не работа, а настоящее издевательство, и я была рада, что Ансель согласился на перерыв. Каждую его мысль, которую он обрабатывал и записывал в свою записную книжку, я воспринимала как что-то важное, что обязательно войдет в книгу. Я слушала его, забыв обо всем на свете, улавливая каждое слово. Его голос был тихим, но сильным, с мелодичным тембром, который завораживал. Я чувствовала, как мое внимание полностью поглощает его рассказ. Я любила наблюдать, как он слегка морщит лоб, сосредотачиваясь на своих мыслях, и как его губы шепчут слова, почти неслышно, но для меня было важным уловить каждый звук.

Мне нравилось наблюдать, как он слегка морщит лоб, сосредотачиваясь на своих мыслях, и как его губы шепчут слова, почти неслышно, но для меня было важно уловить каждый звук. История про Рокамболя была особенно захватывающей. Ансель рассказывал так увлеченно, словно сам пережил это приключение, а не просто читал об этом. Мне было интересно все — от контракта писателя с издателем до находчивости автора, который в финале "погреб" своего героя, чтобы успешно выйти из сложной ситуации.

- Это действительно впечатляет! - сказала я, с восторгом слушая его рассказ. - Как он смог так просто и в то же время мастерски разрешить ситуацию? Интересно, сколько ему заплатили за это?

Я не успела дослушать ответ, как мой телефон завибрировал в сумке. Сердце забилось быстрее, когда я достала его и прочитала сообщение. Мое лицо изменилось - из расслабленного состояния я почти впала в ступор. Внутри все сжалось, как пружина, готовая выстрелить в любой момент. Я оглядела комнату, стараясь собраться с мыслями. Свет из окна падал на стол, где лежали заметки, несколько книг и блокнот, которые теперь казались такими незначительными.

— Ансель, извини, мне срочно нужно уехать. — произнесла я, поднимаясь со стула. Внутри меня бурлили эмоции, но я старалась не показывать этого. Мне совершенно не хотелось углубляться в детали, куда и почему. Машинально поцеловала его в щеку, ощущая тепло его кожи. Этот жест был прощанием, но и обещанием вернуться. Дверь за мной закрылась с легким щелчком, и я сделала шаг в коридор.

Снаружи мир был наполнен звуками: гудение машин, разговоры прохожих. Я глубоко вздохнула, стараясь успокоить дрожь в руках. В голове крутились мысли о том, что ждет меня впереди. В тот момент мне казалось, что я оставляю нечто важное позади, но выбора не было.

Я глубоко вздохнула, пытаясь успокоить внутренний мандраж. В руках у меня был телефон, и пальцы сами собой начали набирать номер, с которого мне только что пришло сообщение. Сердце колотилось в груди, а мысли путались, словно в густом тумане.

— Скоро буду. — произнесла я, стараясь, чтобы голос звучал уверенно, но он вышел тихим и почти шепотом.

В голове все еще звучали слова Анселя о Рокамболе, и я не могла избавиться от мысли о том, как быстро может измениться настроение. Время с ним всегда проходило незаметно — его рассказы были как волшебные нити, связывающие нас в этот момент. Но теперь меня ожидали дела, которые требовали внимания.

Собравшись с мыслями, я подняла взгляд на ожидающее меня такси. Его желтая крыша ярко выделялась на фоне солнечного дня, а огни фар еще не включились. Я сделала шаг вперед, ощущая, как теплый ветер обдувает лицо, принося с собой запах свежести. Я села в такси, и машина плавно тронулась с места. Смотрела в окно, наблюдая за быстро сменяющимися пейзажами города, но мысли мои были далеко. Достала телефон и открыла чат с Анселем.

Что написать? Хотела сказать что-то важное, объяснить все, что произошло, но слова не приходили. Каждый раз, когда собиралась печатать, пальцы останавливались, так и не касаясь экрана.