kupava
✦ slavic folklore ✦

---

мани меня, когда ласкать захочешь,
гони и бей, коль ласка надоест.
без жалобы отстану, только взглядом
слезящимся скажу тебе, что я, мол,
приду опять, когда поманишь.

---

[indent] она нравится лёлику, как нравятся красивые шмотки и дорогие машины, как нравится удачный контракт с жирным гонораром, как нравятся перспективы успеха - как нравится в антикварной лавке, в которой лёлик никогда не был, старинная вещь. хочешь обладать ей, а зачем - сам не знаешь.
[indent] она красивая, косы тугие плетёт, там, в младшей школе ещё - когда лёлика приводят в музыкалку, а она там сияет самой яркой звездой, и голос её над миром льётся звонко, хрустально, будто бы сказочный. лёлик сам не понимает, зачем туда продолжает таскаться - потому что мать заставляет или ради неё.
[indent] потом забивает, конечно. потом забывает - и пути их расходятся.
[indent] лёликов путь лежит к гаражам, где они с васькой рвут струны гитар, купленных на авито, а её - куда-то вперёд, в консерваторию, что ли, или куда там хорошие талантливые девочки поступают потому что так надо.
спустя пару лет они встречаются на съёмках какого-то шоу, она его, даже, наверное, не узнаёт, а он её - сразу, мгновенно. и пишет новую сопливую песню, и воет её в микрофон, цепляясь за него, как стрипуха за шест цепляется, и ей отправляет проходку. ну вдруг придёт. мало ли. вдруг услышит.
[indent] потом ярик предлагает записать трек совместный - говорит, она популярная, говорит, это пойдёт на пользу его репутации.

- привет. - говорит он ей, впервые за несколько долгих лет, изменивших целую жизнь - жизни. от него несёт перегаром и он, кажется, будто даже смущается, теряясь на её фоне.

[indent] снеже это всё не понравится, конечно же. ну и пошла она нахуй, снежа эта, в конце концов, он и не обещал ей ничего.

---

[indent] если вы решите, что я ебанулся, вы окажетесь правы.
расклад у нас такой: есть лель и василиск, которые раньше играли в рок-группе, а потом лёлика уложили на рехаб, а васян отжал группу, переметнувшись к другому продюсеру. со снеженькой мы познакомились в клинике, а вы - я не знаю. может, подружки детства, может, ещё что-нибудь. я не придумал для купавы имени. может, купава - это псевдоним? может, имя даже. ну мало ли. называю её павой, но ни на чём не настаиваю, кроме марины демещенко на внешности (ну глянь, как они красиво с анечкой михеевой диссонируют!).
я не обещаю тебе большой и светлой, эта история вообще не об этом, но в эпиграф я вывел страдания купавы по лелю из островкого, так что пойдём играть подростковые драмы, пойдём в тик-ток хаус или дом-2 какой-нибудь, я не знаю, пойдём неосознанно (или осознанно?) соперничать со снежей, а?
[indent] будет красиво, разъёбно и драматично.
можем в навь прогуляться, можем по тому же островскому пройтись, я даже попытаюсь посты писать приличные на старославянский манер!
важно: будь, пожалуйста, контактной, будь готова к уебанским шуткам и всратым идеям, будь готова к тому, что я буду плотно взаимодействовать с яриком, васенькой, мизгирём, снежей, вот с этой вот тусовкой, и было бы здорово, если бы у тебя тоже было желание развивать своего персонажа в отрыве от меня. у нас классные ребята в касте, потому мы очень ждём не менее классную тебя!
ещё важно: я старый старик с работами, реальными жизнями и вот этим вот всем, и я вряд ли смогу быть на связи 24/7, я не буду психологом и лучшей подружкой, но я всегда открыт к лёгкому вайбовому общению вне форума, и очень хочу, чтобы мы нашли этот самый общий вайб - думаю, без него будет сложно.
ещё очень важно: я могу писать быстро, а могу - очень медленно. могу тормозить и провисать. я никогда не тыкаю людей с вопросами "ГДЕ ПОСТ ПОСТ НЕСИ ПОСТ", и очень-очень-очень-очень жду от тебя того же. в конце концов, игра должна приносить удовольствие, правда?
[indent] в общем. приходи, приноси сразу пример своего поста в лс, очень жду и люблю заранее сильно

---

пример вашего поста (от лёлика пока нет, но что есть - то есть)

широкая-широкая пасть кутха раззевается прямо перед его лицом, точеным, остроскулым, нервно-нездоровым - он не верит в богов и не верит богам, и пока эти двое машут здоровенными мечами (и это, увы, даже не пошлая метафора), он вглядывается в пустые глазницы хтонической дряни и думает о том, как же ошибается классическая психотерапия, психиатрия и все эти мозгоправы с их уколами, клизмами, чопорными речами, приторными, смердящими пережитками прошлого, наставлениями и науськиваниями (что вы видите в этой кляксе, сергей, выберите одну карту, сергей, нарисуйте ████ дом... де█ево..██че████к.████ - реальность вокруг шипит, расползаясь, и деконструируется - птица не моргает, птица настороженно, слизывая кровь с лица острым кончиком языка, вглядывается в бездну), как ошибаются они все, называя его сумасшедшим - сумасшествие разворачивается прямо здесь, перед ним, перед самой его сутью: игорь в белом, красиво-чужой, с этими огромными крыльями за его спиной. тебе всё это снится, закрой глаза, слышишь, как звонко смеётся юленька - очаровательная и живая; протяни руку - тёплая, не такая, какой ты её запомнил, когда всё кругом - точно малиновое варенье, яркое, вязкое, такое, от которого не отмоешься, и тело её бледно-ледяное в твоих руках, и закрытый гроб на похоронах, на которых ты не был, забывай-забывай, игорь, пусть глаза твои мерцают звёздным светом, пусть руки твои наполнятся силой, пусть дыхание твоё обжигает - слишком близко, так, как тебе всегда нравилось (ещё ближе?): даже тогда ты не смог меня убить, помнишь, игорь? это - главное, единственное и неизменное. та ошибка, которую ты повторяешь снова и снова, потому что, - хватит ломаться, признай уже? - потому что тебе всё это нравится.
[indent] а всё остальное не так уж и важно.

черепная коробка оказывается слишком тесной для них двоих, и разумовский бьётся о ее края, точно рыба о края крохотной кружки, в которую ее засунули и забыли, а воды с каждым днём становится меньше; раскрывает беззвучно рот, чтобы в очередной раз захлебнуться собственными // чужими мыслями, которым он не доверяет. этот шум - этот шум преследует его всегда, везде, постоянно (готов поклясться - с рождения), этот шум становится громче, когда он, забываясь, теряясь, теряя контроль, позволяет ему отобрать тело: этот шум - голоса жизни, проходящей мимо него, - раздражает, и он сжимает голову руками, давит на виски ладонями со всей силы, но он не затыкается - они не затыкаются; не затыкаются, пока не взорвутся разноцветными фантиками, пока не разлетятся крассочным конфетти: ошмётками плоти (руки его в чужой крови, лицо его в чужой крови, одежда, стены мрачной камеры: всё-всё-всё и все-все-все, там и здесь, тогда и сейчас) (ПЯТНО НА ПОЛУ СТАНОВИТСЯ БОЛЬШЕ) (ДАЖЕ НЕ ДУМАЙ) (ПТИЦА СМЕЁТСЯ И ЭТО РАЗУМОВСКИЙ ОТЧЁТЛИВО СЛЫШИТ)

[indent] (это его пугает)

хазин смотрит на него до одури щенячьим взглядом - таким, каким смотрел на него всегда; таким, который птица ненавидит настолько сильно, что дурно становится: он даже с  о л е г о м  готов был смириться, но этот? раздражает - раздражает от носков лакированых туфель (нахера ты обулся?) до зализанной макушки: плетётся за ним, ещё бы в ноги упал; ты знаешь, насколько ты жалкий, петенька?

- заткнись, - выплёвывает он, не думая и не сдерживаясь; обжигает внутенности вторым (третьим?) бокалом виски, не морщится (наверняка их серёжа бы скорчился); игорю срывает чеку: игорь меняется так, точно это он здесь главный безумец, точно это он, а не разумовский, вместил в себя и богов, и шизофрению, и диссоциативное, и всё, что ему ставили когда-либо - всё это сразу; игорю ве-се-ло, и веселье его заражающее, и веселье его болезненное, и глаза его больше не мерцают звездно - в его глазах омут отчаяния, страха и боли: именно таким я и мечтал тебя увидеть, гром.

[indent] не останавливайся.

- как же ты меня раздражаешь, - говорит птица, и все они знают, к кому он обращается (двое из четырех: угадай, кто!), и все они знают, что он обращается точно не к игорю, пусть и следит за ним неотрывно: хазин для птицы - слепая зона, в которой нет ни-че-го, пустота, белый шум и двадцать пятый кадр, который не замечаешь, даже если отчаянно попытаешься это сделать; он мотает головой, стряхивая отросшие волосы с глаз, - он бы никогда не пришёл к тебе, петенька, - выводит, вырисовывет имя как тысячу раз до - и совершенно иначе; выплёвывает с таким презрением, будто это имя вообще недостойно быть произнесённым и названным, недостойно существовать, как и его носитель, - потому что ты никогда не был ему нужен. неужели ты до сих пор этого не понял?

- извини, - говорит птица, переключаясь: смотрит, не моргая, лисьи щурится, отмечая детали, складывая кривую мозаику, где центральной фигурой - он один, только он, всегда был он: для каждого из них, разве это не смешно, а, серёжа? жаль, что ты этого не видишь - жаль, что ты никогда не видел ничего из того, что успевал видеть я, - не знал, что иду на праздник. - тело расслабленно начинает расползаться по стулу, будто тысячи маленьких сороконожек - влево, вправо, вверх и вниз, - пальцы покалывает от лёгкого-лёгкого опьянения (так, значит, вот, что ты всегда ощущаешь, серёжа?) - он подпирает рукой щёку и следит за громом, улыбаясь почти интимно, так, будто в комнате нет никого, кроме них: нет ни самого разумовского, ни хазина, ни их общей истории - их историй, своих - у каждого, с каждым. - но я... - птица тянется лениво, нарочито-медленно растягивает слова, расставляет ненужные паузы, - я могу сделать тебе другой подарок, игорь. - и смотрит ему в глаза долго-долго, пристально, прежде чем продолжить, улыбаясь ещё шире // переводит взгляд на хазина, будто впервые за весь вечер глядит на него по-настоящему, останавливаясь на нём, - юля жива.

[indent] сюрприз-сюрприз, игорь.
[indent] сюрприз-сюрприз, петенька.

[indent] сюрприз.

arnold shortman
✦ hey arnold! ✦

---

у хельги для него новое прозвище (каждый год, начиная с девяти лет), в этот раз девственник(ли?) — арнольд улыбается, ему интересно сколько ещё у неё в запасе.
шотмен тусуется на заднем дворе вместе с джеральдом, который крутит косяки и продаёт малолеткам за десятку — «прости, арнольд, у предков нет денег на колледж, а я хочу свалить из хиллвуда как только школа закончится» — и думает, что тоже бы уехал, куда угодно. может путешествовать, а может искать приключения как родители. арнольду вообще-то много кто пророчит большое будущее, но что делать с этим он не знает. ему не хочется никого разочаровывать, хочется сделать всё правильно, ведь от него именно этого ждут, только вот плечи парнишки однажды прогнутся под грузом ответственности, а чувство вины сожрёт ближе к тридцати.

ты ведь думал об этом, эй, арнольд?

мы что, снова напились? и так по кругу: ошибка за ошибкой

арнольд украдкой смотрит в сторону на вечеринке лайлы сойер (она сидит напротив, накручивает рыжеволосую прядь на палец и уже полчаса рассказывает об очередном мюзикле) — в какой-то момент теряет счёт бокалам, которые хельга вливает в себя, а та теряет связь с собственными ногами. арнольд тянет её прочь, уводит куда потише — хельга осыпает бранными словами, хельга бормочет что-то о любви, пачкает его любимую рубашку блевотиной и засыпает как только касается подушки.
шотмен хочет накрыть её одеялом, но замечает синяки на руках.

(знаешь, девственник, мой папа никогда меня не любил)

---

пов: вы повзрослели
в общем-то хочется пожевать стекла, позакрывать гештальты, на внешность предлагаю louis hofmann/george mackay, целую, обнимаю, очень жду!

мяв

---

пример вашего поста

ты заслуживаешь этого;

хельга прячется за скрещенными запястьями, но у большого боба иное мнение на этот счёт. руки отца, некогда заботливо обнимающие младшую дочь — она обязательно станет прекрасным человеком! и я буду любить свою красавицу дочурку — они сильные, они перехватывают и сдавливают не рассчитывая, делая больно, оставят следы без шанса на прощение.
в его глазах скопление всей ненависти, будто хельга — блохастый щенок, прибившийся на улице, и проще оттолкнуть, ударить, чем позволить привязаться. хельга и правда чувствует себя так в семье патаки — никому не нужным псом, она больше не требует ласки, раз за разом после побоев отца учится скалить зубы и это становится единственной доступной ей защитой.
в отличие от ольги — милой сладкой ольги, гордости семейства, прелестной дочурки, которая получает только поцелуи и хвалебные облизывания с головы до ног вместо насмешек и подзатыльников.

хельга смотрит исподлобья, пока отец поедает курицу и болтает с мириам о планах на следующие выходные — он избегает её, боится её, ведь хельга может проболтаться. он неловко мнётся, нервно хихикает, хельга думает её отец худший актёришка в мире, жалкий неудачник. она конечно же никому не скажет, спрячет внутри, но наблюдать за этим чертовски забавно.
большой боб такой слабый.
она язвит на любой вопрос, даже самый простой, натягивает пальцами рукава, чтобы никто не увидел реальность — жизнь однажды расщепляется и теряет кусочки, поэтому собрать воедино уже никогда не получится.

хельга патаки знает, что она рядом даже не оборачиваясь — запах алкоголя режет глаза; мириам облокачивается на стену, спрашивает почему хельга больше не носит то славное розовое платьице (путает слова, запинается, уровень раздражения внутри хельги достигает критической отметки).
— к чёрту, оно мне надоело, — хельга в выпускном классе прячется в толстовку на несколько размеров больше, прячется за сигаретным дымом, за трибунами футбольного поля, за широкой улыбкой и громким смехом (ей мириам говорит, девочки так не смеются, хельга в ответ думает, мамы не относятся так к своим дочерям).

в школе и разговоров только что о грандиозной вечеринке лайлы сойер — рыжей мисс совершенство. хельга знает её гнилое нутро, оно пропечатывается грязными засосами и болтовнёй в школьном туалете — девчонка совсем не невинна. когда хельга видит влюблённые глаза арнольда ей так хочется рассказать ему всю правду, но в чём смысл, если ей всё равно никто не поверит.
она решает выпустить на один вечер болящее внутри, оно превращается в размазанные чёрные по векам, бордовую помаду и колготки в сетку. хельга решает, что на один вечер ей плевать — на насмешки родителей, на перешёптывания одноклассников, на блядского арнольда, который вновь и вновь выбирает не её.

хельга выпивает до вечеринки, хватает пиво на, следом глотает стопку за стопкой — алкоголь будто стирает память, хельге безумно бы хотелось, чтобы эффект длился всегда. она бы отключила чувства и эмоции, не было бы больше боли и обиды. совершенно ничего, вечная пустота.
на вечеринке она держится в стороне — фиби не смогла прийти, а других друзей у хельги попросту нет. есть те, кого она говнила с младшей школы, есть те, над кем смеялась — они все здесь, тусуются друг с другом, пускай. они ей совсем не нужны.
но был тот, кого она искала, кого будет искать к сожалению всегда — он сидит в гостиной на охуенно красивом и мягком диване бежевого цвета (серьёзно, дом лайлы выглядел совершенно эстетично как и она сама, хельга думала так не бывает в жизни, но наверное лайла жила в мире пинтереста), он славно болтает — угадайте с кем — с той самой сраной лайлой сойер. хельга была уверена, они расстались, но сейчас они так мило ворковали, что хельга искала какую-нибудь вазу, чтобы наблевать туда от нахлынувшей радости за воссоединение идеальной парочки хиллвуда.
вазы не было, поэтому хельга просто заливала в себя всё, что видела.

но скоро рядом оказывается чакки, капитан футбольной команды, и хельга уже пьяна примерно на половину от тех ощущений, что хотела бы испытать — он шепчет ей какую-то пошлую шутку на ухо (хельга совсем не разбирает слов, его дыхание горячее и щекочет ей шею), она притворяется, громко смеётся и чакки предлагает свалить куда потише.
чакки пальцами своими, холодными и шершавыми, проникает под майку, ощупывая рёбра (касается ровно тех мест, куда накануне приложил свои руки папочка, но разумеется не знает), сжимает кожу.

да пошло оно всё нахуй.
хельга патаки улыбается, хоть ей пиздец как больно.[